Мы будто в разных веках: Верняев оценил разницу в условиях для гимнастов в Украине и мире
Недавно украинский гимнаст Олег Верняев боролся за медаль в личном многоборье на Олимпийских играх 2024. Он шел в тройке лидеров к предпоследнему снаряду, однако не смог удержаться на медальном месте и оказался на 8-й строчке.
В в рамках общения со СМИ в Volia space Верняев рассказал о том, как иностранные гимнасты относятся к войне в Украине, проблеме судейства, а также сравнил условия для спортсменов в Украине с Европой, США и Азией.
— Как насчет общения в олимпийской деревне? Я вчера видел, как приходили девушки из другого вида спорта, менялись значками, постоянно проходят диалоги, тема Украины интересна иностранцам, видим, сколько журналистов к нам приходит, записывает интервью. Что вам говорили именно спортсмены? Удивило ли вас, что они ничего не говорят?
— Из спортсменов немногие уже спрашивают, потому что все эти годы, с 2022 года, я всегда, когда приезжал, когда была возможность, показывал видео, сторис, не те, которые по ТВ, а реальные, какие в наших телефонах. Я им показывал, что мы чувствуем. Конечно, ребята, которые смотрят, все сочувствуют, но вы же понимаете, для них это наши проблемы.
Сейчас я общался с коллегой из другой страны, он спрашивал о россиянах, я ему показал несколько видео здесь, на Олимпиаде, и он потом пришел и говорит: «Прикинь, мне только что гимнаст из России написал, но я не буду ему отвечать. Ты столько всего мне показал, как можно ему отвечать? А еще потом говорит: «Я посмотрел, у него каждое третье сообщение о поддержке войны». Для меня это было странно, что человек не просто сказал «ой, сочувствую», а действительно эмоционально воспринял, сказал, что это противно. Я впервые такое услышал.
То есть что-то делаем, рассказываем, показываем. Надеюсь, не будет такого, что этот эффект "вау" после Олимпиады пройдет и федерации скажут: "Ну поигрались, можно возвращать всех спортсменов". Потому что сейчас очень многие виды спорта довольны, что отстранили агрессоров, но это нужно продолжать делать, потому что 11 числа заканчиваются ОИ и знаете, могут все быстро забыть об этом и в следующем году допустить еще больше атлетов. Над этим нужно продолжать работу.
Фото: Getty Images
— Как в вашем виде спорта, есть ли нейтральные спортсмены?
— Россиян нет, они сами отказались. Знаю, что международная федерация дала им возможность отобраться, белорус пробовал в начале года через Кубки мира, а россияне сказали, что им не понравились правила, потому они не будут отбираться. Как говорится, очень обидно…
— Мне кажется, что все помнят картинку, где парень гимнаст с буквой « Z » выступал.
— Это первые дни полномасштабного вторжения.
— Как они себя тогда вели? Что происходило?
— Я тогда не был на соревнованиях. Ребята были, помню, Назар написал мне: «Что делать? Я хочу прибить его». Я тогда ответил: «Нет, эмоции — это эмоции. Такого нельзя делать, ты понимаешь, что будут последствия».
Потом тренера начали работать над этим, потому что там наша девочка выиграла медаль и, насколько я помню, не вышла вместе с ними на пьедестал. Это были первые эмоции. Очень много нормальных людей отстранилось от россиян, но, как говорится, к сожалению, не без ждунов, знаем таких. Нормальные понимают, что там не о чем общаться.
Фото: Getty Images
— Кто сейчас лидер, кто диктует условия? Потому что приходили к нам и говорили, что в бадминтоне невозможно соперничать с азиатами, в настольном теннисе тоже.
— То же самое. У азиатов это национальные виды спорта, у них сотни залов, тысячи гимнастов. У них когда чемпионаты проходят, то в многоборье проходит 100 человек с чем-то. У них выбор между гимнастами другой. Хотя, я вам скажу, что в Европе тоже много залов.
К примеру, в Германии в маленьких регионах такие залы, что просто мечта, и там приходит 1-3 парня или девушки, кто тренируется, кто нет, но залов у них много, у них есть возможность. Но, кто бы что ни говорил, у нас такие условия, но у нас всегда есть медали.
— Почему этот казус выходит?
— Я не знаю.
— Фанатизм людей, которые просто шарашят во всю, чтобы взять медаль?
— Я думаю да. Я вам скажу, что, если помогать спортсменам развивать все это, вкладываться, думаю, результат был бы гораздо выше и лучше. Потому что разница между нами, США, Европой и Азией — это пропасть. Будто мы в разных столетиях.
— Я слышал, у нас нет в команде диетолога.
— У нас половина людей не знает, кто это. Психолог, диетолог, фармаколог, восстановление — это все очень важно. Потому что ты приходишь на тренировку, отработал, приходишь на вторую и не успел восстановиться, эти нагрузки не вывозишь на второй тренировке.
И так постоянно. А там это все на другом уровне. Я знаю такие страны, где ты выходишь после тренировки, совершаешь один звонок, говоришь, что мне нужно это, это и это сделать, и все пошел. Там о спортсменах думают, но, к сожалению, у нас нет таких возможностей.
Фото: Getty Images
— Вы, по сути, спортсмены самого высокого уровня, бравшие медали на ЧЕ, ЧМ и олимпийские, не хватает этого профессионализма?
— Это не непрофессионализм. Не хватает условий. Просто у кого есть возможность найти со стороны какую-нибудь помощь, но не у всех она есть. Это уже когда ты титулованный спортсмен, тебя знают, тебе помогут. А когда ты только начинаешь, это гораздо сложнее. Это оказывает большое влияние на твое развитие, прогресс.
— В таком формате непонятно, как мы можем конкурировать с ними в таких условиях.
— Как-то конкурируем.
— Немного провокации, ваша цитата: Так просто нам медали не отдадут, нужна работа с судьями. Расшифруйте, что вы имели в виду.
— Я вам скажу так, у нас есть федерация спортивной гимнастики, вот все вопросы, почему нас так судят, туда. Наша работа тренироваться, приезжать, соперничать, мы свою работу выполняем, а как нас судят, это должна федерация над этим работать.
Финансировать наших судей, чтобы они учились, ездили на курсы. У нас на все курсы судьи ездят за свой счет. У нас не хватает международных категорий судей. У меня была такая ситуация на Кубке мира, я приехал, думал, делаю программу правильную, сложность была 6-7. А я выехал на соревнование, в квалификации сделал программу, а мне срезали сложность, и я не могу понять, что не так.
А во время соревнований нам ничего не могут сказать, мы ходим и ничего не понимаем. Лишь после соревнований мы узнаем, что этот элемент нужно делать не так, а так. Над этим должна работать федерация. У каждого есть своя задача, тренер тренирует, спортсмен тренируется. Я ответил бы, но это не моя компетенция.
Фото: Getty Images
— Вы пришли в кепке с атрибутом Донецка, вы оттуда родом. Писали ли люди?
— Пишут, поддерживают, осталось еще много людей, ожидающих Украину.
— Что бы вы сказали им сейчас?
— Да я не знаю, хочется сказать нашим военным. Поблагодарить, что есть такая возможность ездить, представлять нашу страну. Дай Бог, чтобы это быстрее закончилось и нашей победой. К сожалению, всех ребят не вернуть уже, но надеемся на лучшее и на то, что все это было не зря. Что мы сможем вернуться в наши регионы домой. Я не был в Донецке с 2012 года, хотелось бы съездить, но сейчас это невозможно.