"Мы могли умереть в любой момент": легенда сборной Боснии и Герцеговины в детстве пережил войну и восхищался Шевченко

В начале июня 1993 года около 200 человек собрались на паркинге в Добрыне, районе в окрестностях Сараева. На асфальте установили футбольные ворота. Играли осторожно, чтобы не забиться. Смеялись, шутили.

"Сегодня мусульманский праздник, поэтому я предполагаю, что они надеялись на уважение. Люди хотят просто жить дальше. Но здесь никто не может быть в безопасности. Я не понимаю, почему они решились на это", – сказал впоследствии Юссеф Хаджир, работник местной больницы.

Паркинг накрыли снарядами, дважды. Жертв было 15, раненых – 80-90.

Осада Сараева силами Югославской народной армии продолжалась уже более года.

За две недели до трагедии на импровизированном футбольном матче у Предрага Пашича, экс-игрока "Сараева", "Штутгарта" и сборной Югославии, возникла идея. Рискуя жизнью, которую в любой момент могла прервать пуля снайпера, он добрался до радиостанции. "15 мая начинаем отбор в футбольную школу Бубамара. Жду всех желающих в 16:00 на поле Скендерии" – таким было объявление.

Чтобы добраться до Скендерии, спортивного центра на левом берегу Сараева (там, в частности, проходили мероприятия зимней Олимпиады-1984), надо было преодолеть мост, находившийся под постоянным контролем сербов. "Я, с одной стороны, хотел подарить радость детям, оставшимся в городе, под бомбами. С другой, понимал, что это безумие, никто не придет", – вспоминал Пашич в интервью La Gazzetta dello Sport.

В 16:00 на поле собралась толпа, детей было несколько сотен, они пришли вопреки опасности. "Мы тренировались и играли в зале, на улице были слышны взрывы и выстрелы, – отмечал Пашич, – Впрочем, я надеюсь, что помог ребятам чувствовать себя хоть немного лучше".

Среди тех, кто гонял мяч в Бубамаре, был семилетний Эдин Джеко. Пашич вернул ему счастье.

"Я был совсем маленьким, когда началась война, – рассказывал Джеко, – Что я любил больше всего – так это играть в футбол. И тут, внезапно, оказалось, что я не могу играть, что это опасно. Я не мог понять, что произошло. Плакал. Мне просто хотелось играть".

Семья Эдина не пострадала, когда дом, где они жили, был разрушен. Пришлось переехать в более безопасный район, собрали всю родню – 13 человек в квартире на 40 квадратных метров. "Мы не жили, а выживали, – говорил Эдин, – Но ребенку адаптироваться легче. Отец служил, мама работала, я быстро понял, насколько все серьезно. Знал, что надо выполнять инструкции – тогда все будет хорошо. Сказали оставаться дома – хорошо, я не спорил. Плакал, но делал так, как говорили".

По словам Джеко, тревога и стресс были частью его детства:

"Каждый раз, когда мы с сестрой выходили на улицу, родители очень переживали. Помню, однажды я очень хотел пойти поиграть с друзьями, а мама уперлась – нет, и все. Я рыдал, ведь на улице было тихо, спокойно. Впрочем, через несколько минут прилетело именно туда, где мы собирались играть. Интуиция мамы спасла мне жизнь".

Эдин отблагодарил Пашича – школа Бубамара стала частью InterCampus, социального проекта "Интера", направленного на развитие детского футбола по всему миру. Однако настоящие тренировки, по его словам, начались только после окончания осады, в 1996-м, когда Эдин попал в "Железничар", который вскоре превратится в самую мощную команду страны.

"Я всегда был влюблен в футбол, я не мог дышать без футбола, даже во время войны. Но я никогда не думал о том, что стану звездой, – признавался Джеко, – Конечно, мечтал играть в большом клубе, но все же главное – просто играть. Ведь я люблю игру, это моя первая и самая большая любовь".

Кумир

Футбол – большая любовь, а были еще и влюбленности: "Я не решался представлять, что буду играть в Италии. Серия А была недосягаемым уровнем. Там играли все звезды. Там играл Андрей Шевченко".

Один из тренеров называл Эдина "Шевченко", и тот немного расстроился, когда узнал, что прозвище получил не из-за стиля игры или чего-то такого – просто казался похожим на Андрея лицом. "Впрочем, я все равно был рад. Мне нравилось, когда я слышал это", – рассказывал нападающий.

Тот момент, когда украинец сошел с постера, который несколько лет висел у кровати Эдина, – словно бред. Шевченко вернулся в "Милан" после "Челси", играли с "Вольфсбургом" на "Сан Сиро", матч Лиги Европы. Немецкая команда, которая в конце сезона станет чемпионом, тогда шла ближе к середине таблицы, но Джеко забивал много, о молодом боснийце начали говорить. Поэтому он набрался смелости.

"Перед матчем я поймал его в тоннеле и сразу спросил, можем ли мы обменяться футболками после игры. Шевченко, согласился, сказал: "Конечно, никаких проблем". Затем ему, наверное, рассказали, как я его уважаю, потому что он сам подошел ко мне в перерыве, с футболкой. Я навсегда запомнил это. Такие воспоминания – особенные".

Потом были еще встречи, еще футболки. Дома Джеко имеет коллекцию, есть отдельная комната, где все стены завешаны майками. "Футболка Шевченко с подписью – в центре. Это моя гордость, мое сокровище. Всегда улыбаюсь, когда смотрю на нее", – рассказывал босниец в 2011-м.

В 2015-м Эдин переехал в Италию и начал личный квест – забить в Серии А столько же, сколько Андрей. Или хотя бы попробовать. Задержался на восемь лет, был лучшим бомбардиром чемпионата, вошел в сотню самых результативных игроков в истории турнира (77-78 место). Впрочем, кумира не догнал – 107 голов против 127.

Однако теперь они имеют много общего. К сожалению, дело не в футболе. Родину Шевченко, как и страну Джеко когда-то, хотят уничтожить.

Нефутбольная позиция

В сентябре 2022-го сборная Боснии и Герцеговины должна была сыграть товарищеский матч с Россией. Джеко, капитан, рекордсмен национальной команды по количеству матчей и голов, выступил однозначно: "Я против проведения этого матча. Я всегда только за мир. Ассоциация знает мое мнение. К сожалению, я не тот, кто принимает решение о том, с кем будет играть Босния и Герцеговина, но у меня есть четкая позиция, которая не предусматривает участия в этой игре, пока страдают невинные люди. Я солидарен с народом Украины в это сложное время для них".

Матч был отменен.

Летом 2023-го Эдин покинул "Интер" и стал игроком "Фенербахче". Турецкий клуб пригласили на турнир, который организовал "Зенит". Босниец снова был против, но полетел с командой. Впрочем, на поле не вышел. Официальная версия – повреждение. Неофициальную все понимают.

Джеко слишком много знает о войне, чтобы быть равнодушным. Война, в конце концов, сформировала его как человека.

"Я из поколения детей, которые имели простые мечты. Мы хотели играть в футбол и хотели мира вокруг. Теперь я имею свой футбол, я нашел мир. Считаю, мне повезло".

Эдин на самом деле не любит говорить о детстве, разве что с иностранными журналистами. "С семьей, женой, родителями – никогда. Не вижу смысла, я оставил все позади. Ужасный опыт, он изменил нас всех. Но все закончилось, поэтому мы пытались идти дальше. В течение войны все мечтали жить нормальной жизнью. Когда она закончилась, мы это и сделали".

Впрочем, от воспоминаний невозможно спрятаться: "Когда возникают проблемы, я вспоминаю, через что прошли мои родные. Я ненавижу проигрывать, ненавижу не реализовывать моменты, но это футбол. Поэтому когда я злой, когда я нервничаю, то думаю, что сталкивался с реальным ужасом. У нас не было еды, не было воды, не было одежды. Мы могли умереть в любой момент. А сейчас все хорошо. Странно искать что-то положительное в том, что мы пережили, но это помогает еще больше ценить каждый момент".

На этот раз беседа Джеко и Шевченко точно не будет веселой.

Юрий Шевченко, для Чемпиона

Фото: Wikimedia, Gioco Pulito