Лобановского я подвел: олимпийский чемпион сейчас собирает шасси на заводе Фольксваген
После футбола олимпийский чемпион Сергей Фокин остался жить в Германии, оформив германское гражданство. Несколько лет стоял на бирже труда, отправился учиться в профессиональное училище на токаря. Последние 20 лет работает на заводе "Фольксваген", собирает шасси для автомобилей этого известного концерна. Когда автор этих строк вечером набрал немецкий мобильный Сергея и объяснил суть звонка, ответ Фокина обезоружил: "Давайте лучше завтра, сейчас на работу собираюсь". "Выходите в ночную смену?", – удивился я. "Да, на 10 часов на работу. Давайте, пожалуйста, завтра!"
Соцпакет по-немецки
– Всегда работаете в ночную смену? – спрашиваю Фокина на следующий день.
– Нет, у меня сменный график на работе. Неделю выхожу в ночную смену. Потом неделю в дневную – в СССР так вторая смена называлась. Дальше – в утреннюю. Таков цикл.
– В утреннюю смену, когда нужно быть на работе?
– В 6 утра должен быть на рабочем месте. Встаю в 4:30. В 5.30 уже на работе. Смена заканчивается в 14:00. Принимаю душ и в 14:30 выхожу из цеха. Дневная смена – с 14 до 22:00, ночная – с 22:00 до 6:00. Конечно, иногда тяжело перестраиваться. Организм протестует. Но все это терпимо. Работаю преимущественно 5 раз в неделю – с понедельника по пятницу. Иногда выхожу и в субботу – когда есть срочные заказы. Собираю шасси для машин.
– В физическом плане тяжелая работа?
– Доработать до 65 лет будет нелегко. В Германии повысили возрастной ценз ухода на пенсию до 67 лет. Но я под эту статью не попадаю – выйду на пенсию в 65. Если серьезно, то на работе иногда нужно что-то взять вручную, уложить на линию. Но в большинстве за тебя все делают машины.
Работаю в концерне "Фольксваген" с 2003 года. Чтобы устроиться на завод, пришлось переучиваться. Два года обучался в профессиональном техническом училище. Но это не совсем то, что на постсоветском пространстве подразумевается под ПТУ. Там была и молодежь, и ученики старше меня. Два раза в неделю в училище преподавали теорию. Три дня проходили практику на заводе. Выучился, устроился на работу.
– Учились, потому что на пособие по безработице нельзя было прожить?
– Прожить можно. Но очень скромно – ежемесячно получал 400 евро. Плюс оплачивалась аренда квартиры и коммунальные сервисы.
– Психологически было тяжело после сборной СССР идти простым рабочим на завод?
– Нелегко. Можно было годами сидеть и ждать футбольных предложений. Но зашил свою гордость в одно место. Аргумент был один – я мужчина и должен обеспечивать семью. Хотя здесь есть нюансы. Например, в ЦСКА мы сами себе бутсы чистили и стирали форму. Помню, однажды всей командой скинулись на стиральную машину – чтобы вручную вещи не стирать.
А на заводе хожу в добротной спецодежде. Фирма выдает шесть комплектов маек и футболок, три комплекта брюк. В конце недели рабочую одежду бросаю в специальный ящик. Затем забираю чистыми. Хочешь на работе перекусить – пожалуйста, стоят автоматы с булочками, бутербродами, мороженым, кофе и чаем. Плюс полный соцпакет – 30 дней отпуска, медицинская страховка. Причем застрахован не только я, но и жена. Таких условий в ЦСКА не было.
– Вы как-то сказали, что получаете на своей нынешней работе хорошую зарплату и у вас есть уверенность в завтрашнем дне. А хорошая зарплата для Германии – это сколько?
– Смотря для кого. Футболисты Бундеслиги получают одни деньги. Банкиры – другие. Но те немцы, которые зарабатывают 2,5 тысячи евро в месяц, живут вполне прилично.
– Заводчане знают, что вы – олимпийский чемпион?
– Конечно. Коллеги по цеху называют меня Профи. У нас и заводская футбольная команда есть. Играем на уровне предприятий. При этом на мое футбольное прошлое никто не смотрит – в команде все равны. Иногда выступаю в турнирах, где принимают участие бывшие профессиональные футболисты. Мой Айнтрахт встречается с такими командами как Боруссия Дортмунд или Ганновер. Для меня такие игры еще и небольшое финансовое подспорье – получаю по 100-200 евро за участие в турнире.
Разговор с Лобановским
– Вы начинали свою игровую карьеру в киргизском Алге. В Европе можно представить судейство, как во второй союзной лиге в среднеазиатских зонах?
– Сейчас об этом можно уже с юмором вспоминать. Алгу постоянно тасовали по зонам – то в казахскую отправят, то в узбекскую. Мы там на голову сильнее всех были. Но выйти в первую лигу было невозможно. Когда играли в гостях, нас регулярно убивали. Руководство команды пыталось снимать матчи на видеокамеру – чтобы после вопиющих случаев судейского произвола пленку в судейскую коллегию отправлять. Но и это препятствие наши соперники обходили.
До этого времени помню игру в Самарканде против местного Динамо. За 10 минут до конца игры ведем 2:0. И в этот момент на всем стадионе выключают свет. Уверен, сделали это, чтобы камерой не снимали – доисторическая она еще была, без подключения к электросети не работала. Судья через 10 минут быстренько дал три пенальти. Матч закончился 3:2 в пользу хозяев.
– Олимпийским чемпионом вы стали, сыграв в Сеуле одну игру. Сильно переживали за партнеров по команде, сидя на скамейке запасных?
– Куда больше, чем если бы сам выходил на поле. К тому моменту от травмы не пришел в себя – воспаление седалищного нерва было. Анатолий Быщовец меня и Вадика Тищенко из Днепра взял в Корею за нашу игру в отборочном цикле. Так и сказал, что мы заслужили это право. Выпустил меня на замену, когда в четвертьфинале у Австралии 3:0 выигрывали. Я ему за такое человеческое отношение до сих пор благодарен.
– Через два года на чемпионат мира в Италию вы поехали, но за сборную так и не сыграли. Хотя Лобановский хотел вас выпустить на игру с Аргентиной. Не жалели, что отказались сыграть против команды Диего Марадоны?
– У меня проблемы со здоровьем возникли еще на сборе в Новогорске. Мучали страшные боли в позвоночнике. Понимал, что это последний шанс сыграть на чемпионате мира. Скрыл от Валерия Васильевича. Но боль так и не ушла. На первую игру группового турнира с Румынией Лобановский сделал ставку на своих проверенных ребят. Румынам проиграли 0:2.
Перед матчем с действующими чемпионами мира аргентинцами Валерий Васильевич решил немного перетасовать состав. Вызвал меня за два часа до игры и сказал, что собирается выпустить в старте. Спросил, готов ли. У меня колени немного подкосились. Сразу о своих проблемах со здоровьем рассказал. Лобановский поначалу не поверил. Спросил, не сговорились ли мы.
– Имел в виду вопрос по премиальным, который стал предметом спора между футболистами и советским спорткомитетом?
– Нет, этот вопрос здесь был ни при чем. Хотя ситуация такая была. Спорткомитет пообещал нам премии за выход в финальную стадию, за матчи на чемпионате мира. Потом они почему-то отказались их выплачивать. Пришлось Лобановскому брать дело в свои руки и, по-моему, все обещанное нам выплачивал украинский спорткомитет.
Я после того случая за сборную не выступал. Но на Лобановского не обижаюсь – все-таки подвел его. Сейчас понимаю, что он очень профессионально относился к делу. Требовал беспрекословного подчинения. К тому времени это было нормально.
Штраф и операция
– Почему вы уехали из ЦСКА в скромный Айнтрахт из Брауншвейга? Не было более привлекательных предложений?
– Вроде бы были. Но ЦСКА их блокировал, не желал меня отпускать. Когда об этом узнал, понял, что нужно самому проявить инициативу. Анатолий Коробочка помог. Он в ГДР служил, связи остались. Познакомил меня с агентом, который предложил подписать контракт с Айнтрахтом.
Команда с богатой историей – в 1967 году становилась чемпионом страны. Мол, сейчас находится в затруднительном положении, нужно помочь остаться во второй Бундеслиге. А потом со временем и на более серьезные задачи может замахнуться. Меня эти доводы убедили. Вот только вместо выхода в элитный дивизион мы в третью региональную лигу вылетели.
– В Айнтрахте вы играли вместе с украинцами Игорем Белановым и Виктором Пасулько. Обладатель Золотого мяча-1986 уже заметно сдал?
– Карьера Игоря уже прошла свой пик. Но немцы прекрасно помнили его и по действиям украинца на поле быстро становилось понятно, что Беланов еще недавно был классным нападающим.
– Историю с вашим попаданием в гражданский суд вспомните?
– Эту историю немецкая пресса раздула. Мол, иностранец избил немца. Айнтрахт встречался с Атласом из Дельменхорста. Игра была боевая, против одного немца все время играл. Он меня постоянно провоцировал. Уже на последних минутах матча мы снова с ним столкнулись. Немец, падая, вцепился мне в майку. Я резко отмахнулся. Не кулаком – открытой ладонью. Не знаю, как получилось, но выбил немцу пару зубов.
– Он за это подал иск в суд?
– Да. Сначала в спортивный. Там вынесли вердикт – обоюдное неспортивное поведение. Немец не угомонился, подал в гражданский суд. Газеты начали об этом инциденте писать. Своя политика пошла – повторюсь, типа легионер навалял их гражданину. Гражданский суд оштрафовал меня на 25 тысяч марок. Было очень неприятно. Я пострадал вдвойне – ладонь о его зубы сильно разодрал. Не знаю, что там за микробы в челюсти немца были, но у меня заражение пошло. Пришлось еще операцию на руке делать.
Личное дело
Фокин Сергей Александрович. Защитник.
Родился 26 июля 1961 г. в Ульяновске. Через год семья переехала во Фрунзе (сейчас Бишкек), в Киргизию.
Выступал за команды: Алга Фрунзе (1978–1983), ЦСКА Москва (1984–1992), Айнтрахт Брауншвейг, Германия (1992–2000).
За сборную СССР провел 3 матча. За олимпийскую сборную СССР сыграл 4 матча.
Достижения: Чемпион СССР (1991). Обладатель Кубка СССР (1991). Олимпийский чемпион (1988).
С 2003 года собирает шасси на заводе "Фольксваген".
Максим Розенко, Чемпион
Ответственный редактор – Николай Дендак