"Выстрелы, шок, мародерство": журналист рассказал о первых днях оккупации Мелитополя

На момент начала войны Александр Орманжи работал на новостной ленте в нескольких интернет-изданиях, делал интервью и эфиры со звездами кикбоксинга и муай-тай, комментировал международные турниры по кикбоксингу и ММА.

В ноябре 2021 года Александр из Кишинева комментировал сразу два турнира в один вечер: по кикбоксингу FEA Kickboxing и ММА – EAGLES FC. В декабре промоушен FEA Kickboxing признал украинца журналистом года. Но 24 февраля изменила жизнь Орманжи, как и миллионы других украинцев.

Ниже рассказ Александра о начале войны, оккупации Мелитополя и выезде из временно оккупированных территорий.

О начале войны

"Начало войны я встретил в Мелитополе. В этом городе жил с 2014 года. До этого успел немного пожить в Киеве и Харькове. Несколько лет провел в Севастополе. Начало войны я проспал. Еще 14 февраля заболел коронавирусом. Симптом был один и очень странный – у меня начинала подниматься температура ночью, именно ночью. В 2-4 ночи. Я ложился спать с 36,6, а проснуться мог с температурой за 38. Поэтому в ночь с 23 на 24 февраля долго не спал. Ждал, будет ли температура. Общался с другом из Одессы. Он писал, что, Саня, они убрали людей из Армянска, что-то будет. Я отвечал: "Мишаня, это игра мышцами". У него не хватит ни мужества, ничего не хватит. Я ошибся.

Так вот, я долго не спал, а потом вырубился. Проснулся 24 февраля где-то в 7 часов или позже. И у меня было много пропущенных звонков. На телефоне, в телеграмме, в фейсбучном мессенджере. СМС: "Ты жив, как ты?". Я перезвонил своему другу. Спрашиваю: "Вова, что случилось, что за звонки, что за вопросы?" Он был в шоке, что я ничего не знаю. Потому что уже русня ударила по мелитопольскому аэродрому. Видео ракетного удара стало потом вирусным в сети. Он сказал мне, что у нас война. Начинаю звонить другим людям. Стас Корней, промоутер из Молдовы, спрашивает, как я, нужно ли что-то. Говорит: "Езжай к нам". А я ничего не понимаю. Куда ехать, а главное - зачем? Тут уже пишет моя киевская подруга Алина, чтобы я ехал. Я начинаю мониторить новости в сети. Вижу, российские оккупанты уже в Геническе. И я понимаю, что это каких-то 100 километров от меня. Но все равно какой-то прямо паники не было. И в голове промелькнула еще мирная и потому смешная мысль: я же на 25 число к барберу записался... Надо же подстричься да бороду в порядок привести...

По поводу быстро, где-то в сети было видео, уже 24 февраля на южном выезде из Мелитополя стояли кадыровцы и никого не выпускали в том направлении. Но на городе были украинские власти, легитимный украинский мэр.

25 февраля начались бои за город. Но, насколько я, далекий от военного дела человек, понимаю, больших сил ВСУ в городе к тому времени уже не было. Возможно, группа прикрытия или как-то так. Но! Все, кто говорят, что город сдали, они плюют в лицо нашим погибшим пацанам, защищавшим город. Так говорить нельзя. Это мое личное мнение. Я не буду разводить "арестовщину" здесь и выдавать свои мысли за факты или истину. Я к тому, что в ВСУ лучше знают, как нужно было делать в этой ситуации. Думаю, где-то на 28 февраля – 1-2 марта город был оккупирован до конца".

Об оккупации

"Какими были первые недели оккупации в Мелитополе? Шок, хаос, мародерство, выстрелы. Отсутствие интернета и связи. И закручивание гаек. До середины марта в городе была украинская власть. Русские предпринимала попытки воплощать нарративы, "мы пришли с миром" и все такое. Но они увидели, что здесь их никто не ждал. Люди плевали в них, обзывали оккупантами и словами похуже, Показывали словами и действиями, что их здесь никто не ждал. А потом похитили мэра. И почти сразу начали разгонять митинги. Также разогнали пацанов, которые обеспечивали порядок. Это местные жители, которые патрулировали город, препятствовали мародерству. Оккупантам такие украинские силы на улицах нужны не были. Поэтому им запретили выходить на патрулирование во время комендантского часа. Игра в "хороших русских" быстро закончилась.

Жизнь в это время состояла из очередей: еда себе, коту, снять деньги. Цены взлетели. В маркетах, которые размародерили, почти ничего не было. Карточка – это просто кусок пластика. Расчеты за наличные. В аптеках километровые очереди. Такие же очереди в магазины, где можно было рассчитаться карточкой. Но таких были единицы. Появился "обнальщики". Сначала можно было получить наличные под 30 процентов от суммы. То есть, если вам нужно снять 1000 гривен, нужно перевести с карты 1300. Потом процент упал до 10. В банках большие очереди. Бедные пенсионеры стояли неделями.

Я в то время много писал. Я – спортивный журналист. У меня много знакомых среди звездных кикбоксеров и бойцов муай-тай из России. Было много. Так вот, я начал мониторить, кто что пишет, начал освещать это. Какие санкции, от каких спортивных федераций, кто молчит, кто много говорит, кто поддерживает войну. Таково было время, что из людей просто полезло все. У меня были прямые эфиры, где я освещал, что происходит на самом деле в Украине. Меня смотрели не только в Украине, России, но и в Молдове, странах Балтии. В какой-то момент дошел до того, что один хороший человек написал мне в частные сообщения: “Не пиши больше. Наша задача – выжить”. Этот человек знал, о чем говорит. Потому я ее послушал".

О героях и коллаборантах

"Приятно удивили те люди, которые до войны не "строили" из себя "лидеров мнений", не рвались к власти. Они жили, хорошо делали свое дело, любили город. Но, когда пришла оккупация, они организовались. Митинги, помощь пожилым людям. Много чего. Не могу называть большинство фамилий, у людей могут остаться близкие в оккупации. Но могу вспомнить Валерия Газаева. Это могучий человек во всех смыслах. Легендарный стронгмен. И волонтер. Его фонд "Поддержка Мелитополя" работает почти с первого дня оккупации и до сих пор. Фонд выдает продуктовые наборы, подгузники, иногда лекарства. Александр Любишко – это наша "дорога жизни". Волонтер, который помог выехать очень многим мелитопольцам. Мой тренер по боксу. Об Ивановиче расскажу уже после войны.

Кто удивил неприятно, так это мелитопольцы из мира единоборств. Не все, но... Тренеры, бойцы... Казалось бы, это мужественные люди. Сильные. Они не один и не два раза защищали флаг, честь страны на рингах, татами. Работали в украинских федерациях, получали там звания, титулы. А многие из них начали коллаборировать с оккупантами. Возглавлять их спортивные школы, ДЮСШ, ездить на соревнования в их федерации".

О выезде из оккупированного Мелитополя

"Уехал 16 апреля. Помогли мои друзья. Сейчас будет много фамилий, но я хочу поблагодарить всех. Во-первых, с 24 февраля я остался без работы. А цены в Мелитополе уже сразу полетели в космос. Мне очень помогли промоутер из Молдовы Стас Корней, мой ровенский друг Юра, украинский спортивный ресурс Ringside24 вместе с его руководством – их помощь была очень важной. Моя подруга Алина, Алексей, который сейчас защищает Украину, тренер по кикбоксингу Стас Войтенко. Все они помогали. А потом Алина написала, если я умру в оккупации – она приедет и убьет меня. Также она и Алексей сказали, что есть квартира в Киеве, куда я могу заселиться – только уезжай оттуда! В Запорожье меня встречал мой друг Вова. То есть было куда заселиться после тяжелого переезда. Также помогал и помогает запорожский тренер и мой друг Ренат Валиев, звезды кикбоксинга Павел Журавлев, Сергей Адамчук, белорусский кикбоксер Иван Ганин, который сейчас вынужденно живет в Польше, президент Федерации кикбоксинга WAKO Украина Ольга Павленко. Всем им очень спасибо! Если бы не они, я бы все еще был в оккупации. Если кого-то забыл, простите, всем вам безгранично благодарен.

Относительно выезда: это было тяжело. Во-первых, когда я ехал, коридор на Васильевку не работал, шли бои. Мы поехали крюком, через Токмак, Роды, и уехали в Орехов. Если не лжет карта, мы проехали 250 км. 26 или 27 блок-постов окупантов.

Мы ехали неофициально, не как гумколоны. Наш перевозчик делал это в первый раз. Дороги особо не знал. Связи почти нет. О нашей поездке знают только близкие. Если бы что-нибудь случилось, где нас искать? У кого спрашивать? Мы ехали по оккупированной территории. Я видел расстрелянные гражданские машины. От джипов до Таврий.

Самые страшные блок-посты – ДНРовские. Крики, угрозы. Они все под градусом, грязные. И ненавидят нас. Искали тематические татуировки. На одном из блокпостов буряты попросили погладить моего кота Мишика. Я думаю, ага, сейчас я скажу "нет" четырем оккупантам с оружием. Забыл сказать, выехал я с самым ценным: с моим котом Мишиком и одним чемоданом вещей.

Наш водитель был глухим. Молодой и здоровый человек. И почти на каждом блок-посте ему говорили, что он из ВСУ, а глухой, потому что контужен. Из-за его глухоты мы чуть очень серьезно не вляпались. Мы отстали от колонны. Проходим один пост, он дает газу, чтобы их догнать. И чуть не пропустил еще блокпост, а там кадыровцы! Мы всем автомобилем кричим: "Стой, блок-пост!!!" Он как дал по тормозам!! Эти – за оружие. Думаю, все приехали. Но он все объяснил. Они сказали, чтобы так здесь не ездил. Прошло.

А уж когда увидели наших, с украинскими флагами, очень хотелось выйти, пожать им руку.

Со смешного. Уже на наших блокпостах, где-то под Ореховом, военный говорит: "Давайте, не становитесь автомобилями так близко. Мы спрашиваем, почему? Он говорит: "Если прилет, хоть кто-то останется жив". Какие времена, такой и юмор. Надо сказать, когда мы ехали через Орехов, по городу работала вражеская арта".

Об уходе Мелитополя и нашей победе

"Сейчас работаю в Киеве спортивным журналистом и блогером. Пишу новости, делаю эфиры, овладеваю монтажом и озвучкой видео. И жду, когда будет можно вернуться домой. Когда освободят Мелитополь. А мы все будем ждать столько, сколько нужно. И помогать, чем можем. Когда победим – мы победим. Это главное".

Как Орманжи стал журналистом

"До 2013 года я работал по специальности – бухгалтером, банковским рабочим. Но мне всегда хотелось быть журналистом. В марте 2013-го пошел на фриланс, на ленту спортивных новостей. Сначала писал о футболе. А уже потом перешел на единоборства. Бокс, ММА и мой любимый кикбоксинг".

Максим Розенко, Чемпион