Немцы назначили отца руководить колхозом. Олимпийский чемпион Рима-1960 Цибуленко — о немецкой оккупации
1 сентября 1939 года началась Вторая Мировая война, которая стала настоящей трагедией для миллионов украинцев. В своем последнем прижизненном интервью олимпийский чемпион в легкой атлетике Виктор Цыбуленко рассказал Максиму Розенко о своей уникальной судьбе.
За свою долгую жизнь он вытерпел немало. Раскулачивание семьи, голод 1933 года и немецкую оккупацию, во время которой его по обвинению в краже карабина едва не приставили к стенке. После войны врачи поставили украинцу неумолимый диагноз — порок сердца. Но после всех этих скитаний Виктор Цыбуленко выступил на трех Олимпиадах, выиграл золотую и бронзовую олимпийские медали и еще более полувека отработал на благо украинского спорта. Максим Розенко общался с олимпийским чемпионом Рима-1960 в 2012 году. Год спустя Виктор Сергеевич ушел в лучший мир. Но его нетривиальная история не имеет срока давности.
Маленькое кулацкое отродье
"В 1933 году семья переселилась из села Веприк Фастовского района в Киев, — вспоминал Виктор Сергеевич. — Папу раскулачили в 1931 году. Родители представляли, какая судьба их ждет, как кулаков. Поэтому убежали в Киев. Оставили меня на попечении бабушки. Когда бойцы из органов пришли забирать наше добро, я был младенцем. Лежал в коляске. Бабушка мне потом рассказывала, что, показав на коляску, один из бойцов предложил утопить "маленькое кулацкое отродье". Бабка заголосила, мол, чем младенец виноват, и быстро отступила с коляской. Какое-то время меня прятали у соседей. Когда все успокоилось, родители меня забрали".
У "кулаков" Цыбуленко было 20 соток земли, красивые лошади, умершие через три месяца, после того, как их забрали в колхоз.
"Батя лошадей овсом кормил, а в колхозе им давали неизвестно что, — объяснял Цибуленко — Когда вырос, спрашивал у папы, почему он не предвидел ситуацию и не записался в колхоз. Отец в ответ только иронически разводил руками: "Думаешь, меня туда приглашали? Такие "кулаки" в колхозе были не нужны".
Во время голода в 1933 году будущему олимпийскому чемпиону повезло гораздо больше, чем большинству его односельчан.
" У нас тогда немало народа вымерло от голода, — признавался Виктор Сергеевич. — Мне повезло — у бабки погреб был в доме, в отличие от большинства односельчан. До него продотряды не добрались. Вот мы с ней на картофеле, который в том погребе хранился, и пережили голод".
Аэродром
Когда началась война, Цибуленко-старшего мобилизовали, украинец охранял в Киеве аэродром, расположенный в Святошине.
"Время было страшное — немцы быстро продвигались вперед, у Красной армии была нарушена связь, а под Киевом окружили пять советских армий, — вспоминал Виктор Сергеевич. — О многих наших солдатах командование просто забыло. Отец зашел на смену. С ручным пулеметом охранял опустевший аэродром в Святошине. Прошло время — его никто не меняет.
На третьи сутки мимо аэродрома пробегает какой-то старшина. Отец кричит ему, мол, не знаешь, почему меня не меняют. Старшина на него странно смотрит: какая смена, немцы в Киеве, дуй отсюда и быстрее. Батя дождался тьмы и махнул к нам в деревню. Разобрал ручной пулемет, смазал его и спрятал подальше в погребе. Сначала думал к нашим идти, потом выяснил, что вермахт уже продвинулся далеко вперед. Так и остался в деревне. А мы с мамой в Веприк вернулись еще в самом начале войны".
Отец олимпийского чемпиона Рима-1960 в греко-римской борьбе Ивана Богдана во время немецкой оккупации работал бургомистром района, в который входили 11 сел в Николаевской области. А отца Цыбуленко германцы назначили руководить колхозом, в котором сменили только название.
"Староста сначала сам к папе пришел — рассказывал Виктор Сергеевич. — Мол, Сергей, ты мужик умный и хозяйский, возьмись за колхоз. Отец отказался. Так староста пошел к бургомистру, ему нашептал, немцы вызвали папу и уже в повелительном порядке утвердили на этом. Пятеро мужчин из нашей деревни пошли работать полицейскими. Вредные ребята — до войны больше пили, чем работали. Потом их почти всех партизаны поймали и расстреляли — только один успел убежать вместе с немцами.
Во время оккупации пытались организовать школу, но, когда узнали, что там будет религиоведение, никто изучать закон Божий не захотел — все были атеистами. Хотя я крещен — мать в тихую крестила. У нас в деревне вообще до революции была шикарная церковь. Когда звонили в колокола, в Киеве слышно было. Но уже при советской власти церковь разобрали, сделали из нее склад. А потом склад сожгли. Только уже в наше время в селе новую церковь построили".
После возвращения Красной армии пришлось пройти проверку в органах и Цыбуленко-старшему.
"Отца вызвали в НКВД, опросили, состава преступлений не нашли, — вспоминал олимпийский чемпион. — Папа о наших односельчанах заботился. Когда девушек в Германию забирали, ездил отбивать их в Фастов. 48-летнего отца повторно призывали в армию, в обоз. Вернулся в деревню в 1945 году контуженным и полуслепым".
Во время оккупации Цибуленко был подростком, но это суровое время запомнил на всю жизнь.
"Бургомистром в нашем районе был немец Витте, он руководил 10 селами, — вспоминал Виктор Сергеевич. — Витте просыпался в пять утра, в его распоряжении была тачанка с пулеметом и прислуга. И пять больших вишневых палок. Этими палками он поднимал людей на работу — это я своими глазами не раз видел. Если в пять утра в хате огонек не горел, дымоход не парил, он заскакивал в эту хату и будил людей палкой — суровый был мужик.
И, знаете ли, во время оккупации урожаи были хорошие. Витте, кстати, почему-то жестко не контролировал крестьян. Например, люди ехали с поля, по пути одной хозяйки бросил мешок с зерном, другой, третий. Но в то же время "колхозный амбар" был доверху насыпан зерном. Думаю, бургомистр знал, что в случае чего распорядится, и крестьяне со дворов подвезут столько зерна, сколько нужно — у людей его было достаточно".
Виселица
Немецкий бургомистр оригинально сражался с воровством.
"Однажды засеяли арбузами поле. Когда плоды начали созревать, крестьяне стали сооружать у баштана "времянку" для сторожа. Витте, когда увидел, удивился. Распорядился вместо нее возвести виселицу с двумя веревками и петлями. Сказал, что это подействует лучше, чем сторож. Один только мужик на арбузы посягнул, Витте его собственноручно подстрелил — ранил в ноги. И все: бахчу стали обходить десятой дорогой", — утверждал олимпийский чемпион.
Неприятностей с немцами Цибуленко не избежал — его чуть не расстреляли. Ошибочно.
"У нас в селе немцы мало стояли — село со всех сторон окружено лесом. Но неприятные прецеденты с ними были. Как-то приехали в Веприк два немецких солдата из Фастова заготавливать сено, — вспоминал Виктор Сергеевич. — Попутно по домам прошлись — снимали "дань". Ходили, кричали "яйцо, млеко". А перед тем, как собирать яйца, не побоялись оставить у нас в сарае свою амуницию и один карабин.
Прошло полчаса, как в деревню налетела немецкая жандармерия. И к нам пришли. Зашли в сарай, увидели форму и карабин, всплеснули руками. Благо, мать немецкий язык немного знала, стала объяснять, что двое солдат в деревне сейчас яйца собирают. Жандармерия форму и карабин унесла с собой. Когда "первые" немцы вернулись и увидели, что нет формы и карабина, сразу поставили меня к стенке — подумали, что это я украл амуницию и оружие.
Запомнил, что солдаты возвращались к нам довольные, с полными касками яиц. Но когда увидели, что нет формы и карабина, моментально разозлились. Сразу за полы, и к стенке сарая — с криками "партизан". Мне тогда только 11 лет стукнуло, но с виду можно было и 15 дать — рослым парнем был. Мать упала на колени, завизжала, мол, жандармерия была, она все и забрала, в Фастове все вернут. Германцы поверили. Но я после того случая, как только немцы у нас в деревне появлялись, пытался куда-то скрыться".
Партизанское движение олимпийский чемпион оценивал неоднозначно.
"Помню, что в трех километрах от села была мельница, партизаны туда приезжали за мукой, — вспоминал Цыбуленко. — Жили они на волчьем болоте в землянках. Иногда грабили колхозный амбар. Чем еще занимались, не знаю. В Веприке партизанских актов не было — от села далеко до шоссейной дороги. Да и там, по сути, нечего было делать, кроме как пьянствовать и сидеть в землянках. Когда подошла Красная армия, немцы бросали оружие и отступали в лес. Потом выходили из леса и сдавались.
Правда, под Житомиром была организована плотная оборона. Но наши серьезно "бахнули" и германцы массово побежали. В целом же все получилось очень трагично: у нас в деревне не было семьи, не пострадавшей от войны. В некоторых семьях на троих похоронки проходили — на отца и двух сыновей. Веприк — большое село, до войны было полторы тысячи дворов (сейчас в Веприке проживает около 1000 человек — прим. М.Р.). После войны был установлен мемориал с именами погибших. Список огромен. Когда село освободили, была мечта сбежать на фронт. В то время снежки на 60 м кидал. Мечтал из своих окопов прямо в немецкие бросать гранаты".
После войны у Виктора Цыбуленко было славное спортивное будущее, которое увенчала золотая олимпийская медаль. Гранаты украинец мечтал только на соревнованиях. Причем делал это неплохо — на открытии киевского стадиона СКА 1 мая 1951 метнул гранату на 89,39 метра. Это был рекорд СССР, который за следующие 40 лет существования страны никто так и не побил.
Личное дело:
Виктор Цыбуленко. Родился 13 июля 1930 в селе Веприк Фастовского района Киевской области. Заслуженный мастер спорта СССР по легкой атлетике (1956). Олимпийский чемпион Рима-1960 (метнул копье на 84,64 метра). Бронзовый призер Олимпийских игр в Мельбурне-1956. Пятикратный чемпион СССР (1952, 1955–1957, 1959). Чемпион мира среди ветеранов (1994). Победитель номинации НОК Украины "Спортивная слава Украины" (2009 г.). Скончался 19 октября 2013 года.
Максим Розенко, Чемпион