Капитан сборной Франции на службе в Гестапо: как жил, убивал и умирал Алекс Виллаплан
Самым ненавистным предателем Франции в годы нацистской оккупации стал футболист, которого еще недавно обожал Париж.
***
"Можно я сниму пальто? Заберите его, ну же, кто-нибудь из вас! Будет жаль, если красивую ткань изрешетят пулями".
Но никто не пошевелился.
Шутка это была, попытка подкупа или он так подбадривал себя – какая разница? Расстрельная команда ждала, пока Алекс Виллаплан дойдет до стены, чтобы выполнить то, ради чего их здесь собрали.
Это был форт Монруж, а на улице 10:00 утра 26 декабря 1944-го. Война заканчивалась, а значит, для виллапланов всех мастей наступало время расплаты.
***
А вообще он был из Алжира – один из черноногих; французов, рожденных в Африке.
Никакого образования не имел. Родители – поденные трудяги, и Алексу светила та же участь, если бы по прибытии в Прованс в 1921-м его не заметил Виктор Гибсон, тренер футбольного клуба Сет.
Удивительный человек, к слову. Гибсон вывел Сет в три финала и одел в зелено-белые цвета любимого Селтика, а еще поднял на ноги Эспаньол, прежде чем вернулся домой доживать век садовником.
И, да – именно у Гибсона Виллаплан засиял настолько, что в 1926-м дебютировал за сборную Франции в матче с Бельгией – 4:3.
На тот момент профессиональных контрактов во Франции еще не было, но клубы выкручивались, устраивая игроков на фиктивные должности. Виллаплан впервые получил большие деньги в Ниме в 1927-м, где его устроили "администратором".
Это с тех пор его все реже видели днем и чаще – ночью.
***
"Париж – очень старый город, а мы были молоды, и все там было непросто – и бедность, и неожиданное богатство, и лунный свет, и справедливость или зло, и дыхание той, что лежала рядом с тобой в лунном свете", – писал Хемингуэй.
Историки же прозвали то время "Années folles" – "Безумными годами".
Потеряв 1,4 млн человек на полях сражений, Франции будто снесло крышу. Кабаре, ночные клубы, оперетты, казино, где пропивало последние деньги Потерянное поколение – Виллаплана здесь знали и любили.
Как футболист он был центрхавом – хорошо играл головой, начинал атаки. И был очень жестоким. Красных карточек еще не придумали, поэтому в 1928-м Алекса не удалили, когда он кулаками разбил лицо североирландцу Хью Блэру, отобравшему у него мяч.
Более того – его еще больше зауважали, и в 1930-м он отплыл на Conte-Verde в Уругвай вместе с Жюлем Риме в качестве капитана сборной Франции на первом в истории мундиале.
"Боже, это самый счастливый день в моей жизни!" – кричал Алекс после победы „Ле Бле" над Мексикой 4:1.
Далее, правда, они проиграли дважды и вылетели, однако статус Виллаплана только укрепился. Он был Платини своего времени, имел вдвое больше матчей за сборную, чем ближайший конкурент, и его переманил самый богатый клуб страны – парижский Расинг.
***
"Это не я! Это устроил человек с золотыми зубами! Дайте неделю, я его найду!" – божился футболист судье, но тот не верил.
Приговор – 7 месяцев тюрьмы.
К 1935-му от Алекса Виллаплана, которого обожали стадионы, не осталось ничего.
Он, который в детстве мечтал о паре франков, став богачом, подсел на ставки, казино, не вылезал с ипподрома – и просадил все напрочь, а потом пришел за помощью к уголовникам с Place Pigalle.
Ох и мерзкие они устраивали скандалы!
В 1932-м Виллаплан организовал договорняк с Лиллем в финале чемпионата Франции, за что тренера северян дисквалифицировали, а самого Алекса лишь отчислили из Антиба. Поговаривали, что и здесь "подмазал".
В 1933-м уже в Ницце Виллаплан "выиграл" 1,5 млн песет в испанской лотерее, но у него из шкафчика "украли" выигрышный билет. Был международный скандал.
Ну, а в 1934-м на ипподроме в Энгиене он поставил на неизвестную лошадь Hallencourt, которую прямо перед забегом в конюшне подменил на фаворита Ecureuil IV. Виллаплан даже выигрыш успел получить, прежде чем аферу раскрыли – и это за нее его упекли на те 7 месяцев.
Кажется, ему даже понравилось.
В последующие 4-5 лет Виллаплана не раз арестовывали за мошенничество. На дне он стал своим еще до того, как в 1939-м пришли немцы.
***
"Отступавшая армия не была уже армией. Не потому, что солдаты неспособны были победить, а потому, что отступление уничтожает все – и материальные и духовные – связи, которые соединяли людей между собой. Объединяет лишь победа. Поражение разъединяет человека не только с другими людьми, но и самого с собой", – описывал Антуан де Сент-Экзюпери.
Та бойня среди прочих уничтожила и его, и Жан-Бернара Леви, владельца Расинга, умершего на фронте рядовым солдатом.
А вот Виллаплану новый порядок наоборот помог. Евреи исчезали целыми кварталами, их дома пустовали – заходи, воруй, перепродавай.
Тогда-то и образовалась банда, известная как "Французское Гестапо".
В начале они даже не были официальными служащими. Их лидер Анри Лафон – вор-рецидивист с садистскими наклонностями. Вторым в иерархии был Пьер Бонни – экс-шеф полиции, которого с позором вышвырнули с работы за взятки после дела Ставиского. Ну, а Виллаплан был третьим.
Свой "офис" они обустроили на улице Лористон, 93 – зловещее место, откуда мало кто возвращался живым.
Это о них впоследствии писал историк Роберт Пакстон:
"Преступные элементы использовались нацистами, чтобы помочь в ловле евреев. Они были более надежными, чем обычная полиция для такой работы, потому что некоторые обычные полицейские начали испытывать стыд или сомнения. Эти же помогали за право обносить квартиры жертв".
Были ли искренними нацистами Лафон и Виллаплан? Скорее, они просто не имели принципов и хотели нажиться. Хотя.... какая уж, черт возьми, разница?
***
"Как руководитель всех незаконных действий, я влиятельный и уважаемый человек", – говорил о себе мистер Феррари в "Касабланке".
В 1943-м Виллаплан мог бы сказать то же самое.
Их банда вдруг стала очень важной для нацистов, потому что на Востоке возникли проблемы, которые подняли боевой дух французских партизан-маки; их становилось все больше.
Лафон, самый умный из банды, продал тогда полковнику СС Гельмуту Кнохену идею создать парамилитарную структуру из числа бандитов и североафриканских арабов, которые искренне ненавидели евреев и всех, кто за них.
Некий Мохаммед Эль-Маади согласовал соглашение от их имени – с условием, что участникам будут платить по 5,000 франков.
Черт, они даже газету на арабском выпускали, где прославляли фюрера!
Ну, и поскольку Североафриканская бригада (BNA), как они себя назвали, была военизированной структурой, то их взяли на госслужбу. Виллаплану и другим лидерам вручили погоны унтерштурмфюреров СС.
Первое задание – уничтожить движение сопротивления в Дордони, на юге Франции.
Когда местные их увидели, то прозвали "les bicots" – это такой расистский мат. Немцы же называли их Фалангой.
***
"Алекс и трое его людей ворвались в дом 59-летней Женевьевы Леонар. Ее обвиняли в укрывательстве еврея. Пока солдаты обыскивали дом, Алекс тянул мать шести детей за волосы и кричал: "Где ваш еврей?" Он ударил ее прикладом по голове, а потом поволок к ферме, чтобы она смотрела на расстрелы двух соседей.
Он смеялся. Еврея скоро нашли, его звали Антуан Бахман. Алекс его арестовал, а потом приказал Женевьеве заплатить ему 200,000 франков, чтобы не арестовали и ее".
Это отрывок из воспоминаний участника движения сопротивления в городе Периге, где BNA устроила ад.
Да и не только там.
В Брантоме 25 мужчин были казнены после акции маки в лесу неподалеку, а в Мусидане после результативной атаки партизан на бронепоезд нацистов, Фаланга отобрала 50 случайных жителей и скосила пулеметами на глазах у родных. Только двое чудом выжили – их, тяжелораненых, посчитали мертвыми.
Наверное, если бы Виллаплан достиг своего, то встретился бы в тех лесах со старым знакомым с ЧМ-1930 – сербом Иваном Беком, который в 30-х переехал играть во Францию, принял гражданство, а с приходом нацистов ушел в партизаны.
Да и разве он один? Рино Делла Негра – итальянец из парижского Ред Стар – так и не успел дебютировать за клуб; его расстреляли в 1944-м как участника "группы Манушяна".
А Виллаплан, тем временем, грабил своих.
***
"Париж! Париж унижен! Париж сломан! Париж замучен! Но теперь Париж освобожден! Освобожден своим народом с помощью армий сражающейся Франции. Единой Франции, настоящей Франции, вечной Франции!" – провозглашал Шарль де Голль в августе 1944-го в знаменитой речи в Hôtel de Ville.
Двумя месяцами ранее союзники удачно высадились в Нормандии, и немцы быстро отступали прочь.
Почувствовав, что приближается крах, Виллаплан попытался сменить черный мундир эсэсовца на триколор патриота, но по-своему.
"Они собираются убить вас. Но я попытаюсь вас спасти, рискуя собственной жизнью. Я уже спас многих людей. 54-х, если быть точным. Вы будете 55-м. Если вы дадите мне 400,000 франков", – так это пересказывали свидетели на суде.
Этот процесс было сложно организовать, ведь толпа требовала крови прямо на улице, когда их нашли, но де Голль настоял, чтобы все сделали по закону.
Прокурор припомнил Лафону, Бонни и Виллаплану все увечья и убийства, доносы и измену; кражи золота с тел жертв, которые еще дышали.
Ну, а про Алекса сказал отдельно:
"Его психология отличалась от психологии других членов банды. Он сам признает себя интриганом. Я бы сказал, изучив его досье, что он прирожденный мошенник. У мошенников есть чутье, незаменимое в их профессии: умение устраивать шоу. Это необходимо, чтобы ослепить жертву и заставить ее делать, что надо. Он использовал это для осуществления наихудшей формы шантажа – шантажа надеждой".
***
На его пальто даже никто не взглянул – закопали в нем же.
Рядовых членов Фаланги искали еще долго. В 1952-м нескольких случайно поймали и немедленно же расстреляли.
Эль-Маади бежал в Египет, который его не выдал. Тогда же на Ближний Восток выехал и его духовный наставник Амин Аль-Хусейни, которого принимали Гитлер, Геббельс, Гиммлер, фон Папен. Впереди у него было еще много крови, а когда Аль-Хусейни наконец умрет в Бейруте в 1974-м, у его гроба пылкую речь произнесет Ясир Арафат.
Что касается Виллаплана, то интерес к нему во Франции возрос после вторжения России в Украину – целых две книги и комикс издали всего за полгода, и все раскупили.
Автор "Играй, предай, умри" Фредерик Массо вздыхает – говорит, у Алекса были сын и дочь, которым он писал из тюрьмы перед смертью, но в 2022-м ни один из потомков не откликнулся; не согласился поговорить.
Конечно, Массо все понимает, не дурак же.
Кто знает, может быть, что Алекс Виллаплан был худшим из всех, кого вселенная когда-либо одаривала великим талантом футболиста.
Telegram-канал автора: Футбольные истории